Часто Средние века считают темным пятном на страницах истории, царством мракобесия: на кострах сжигали ведьм, а на улицах царили страх и уродство. Само название подчеркивает безликость этой эпохи, которую затмевают две соседние: античность и Возрождение, более богатые в эстетическом и культурном смысле.
Если вы когда-нибудь обращались к текстам, созданным более пяти веков назад, то согласитесь с тем, что события, описанные в них, изложены совсем не так, как мы привыкли. Возможно, это связано с тем, что тогда мир еще представлялся людям в чудесном одеянии тайны, а европейское общество еще не потеряло веру в сверхъестественное. Попробуем разобраться, в каком свете представала жизнь, когда человечество и мир были моложе.
Яркость и острота жизни
Человеческие чувства выражались более непосредственно. Душа не скрывала чувств, а разум не старался их подавлять. Радость и горе, смех и слезы, нищета и богатство демонстрировались всенародно без стеснений и страха. Ритуал пронизывал всякое действие или поступок, «возвышая их до прочего внеземного стиля жизни».
Это касалось не только самых важных событий жизни человека (рождения, брака и смерти, достигавших блеска мистерии), но и общественных мероприятий: торжественной встречи короля или казни, которая становилась не только нравоучением, но и ярким зрелищем.
Конечно, жизнь средневекового человека не отличалась красотой сама по себе. Условия жизни без электричества, канализации и отопления были далеки от того, чтобы называться прекрасными, а потому красоту необходимо было создавать искусственно.
Стремление к прекрасной жизни
В Средние века эстетическое мировосприятие преобладало над логическим и этическим. Формы жизненного уклада преобразовывались в художественные, а общество становилось всё более игровым, до такой степени, что любое действие превращалось в обряд.
Искусство Ренессанса появилось в мировой истории не на пустом месте. Культура на исходе Средневековья - «расцвечивание аристократической жизни идеальными формами жизни, протекающей в искусственном освещении рыцарской романтики, это мир, переодетый в наряды времен короля Артура».
Такое искусственное, эстетическое освещение всех событий создавало сильное напряжение, формируя мысли и нравы средневекового человека.
Жизнь придворных была пронизана эстетическими формами до неприличия, пестрота красок здесь слепила горожан, что лишний раз доказывало и обосновывало власть высшего сословия. Грязные попрошайки, торговцы и деревенщины видели истинное доказательство благородного происхождения в красотах одеяний знати и придворных убранствах.
Формализация жизни
Земная жизнь, облекаясь в эстетические формы, не только привлекала к себе внимание, но и обретала ранее неизвестное человечеству измерение. Формализм в отношениях подчас препятствовал естественному общению между людьми, однако, доставлял им наибольшее эстетическое удовольствие, занимая промежуточное положением между искренностью и этикетом.
Есть что-то трогательное в том, что «прекрасные формы», выработанные в жесткой борьбе поколения людей пылкого нрава, иногда превращались в нескончаемые вежливые препирательства.
Посещение храма превращалось в род менуэта: при выходе возникало соперничество за предоставление особе более высокого ранга права раньше других перейти через мостик или через узкую улочку. Как только кто-либо доходил до своего дома, он должен был - как того еще и поныне требует испанский обычай - пригласить всех зайти к себе в дом чего-нибудь выпить, от подобного предложения каждому следовало учтиво отказаться; затем нужно было немного проводить остальных, и все это, конечно, сопровождалось взаимными препирательствами.
Йохан Хёйзинга
Громогласные страдания напоказ считались не только уместными, но и красивыми, что превращало повседневную жизнь в подлинное драматическое искусство.
Боль обретает ритм
Похоронные обряды также сопровождались торжеством страдания, в котором горе облекалось в прекрасные и даже возвышенные формы.
Реальная действительность перемещалась в сферу драматического. В более примитивных культурах, погребальные обряды и поэтические погребальные плачи все еще представляют единое целое; траур своей пышностью призван был подчеркнуть, сколь огорчен поражённый скорбью.
Йохан Хёйзинга
нидерландский философ, историк, исследователь культуры
В таких формах легко теряются настоящие переживания. Вот отрывок из записок Алиеноры де Пуатье об овдовевшей Изабелле Бурбонской: «Когда Мадам оставалась сама по себе, вовсе не пребывала она неизменно в постели, так же, как и в покоях». Что свидетельствует о сознательном стремлении к драматизму, причиной которого были общественные обычаи.
Людям нравилось, когда всё, что имело отношение к сфере этического, принимало эстетические формы.
Особой категорией людей, к которым обыватели испытывали неподдельный интерес, были проповедники и аскеты. Изумление перед смирением и умерщвлением плоти святых подвижников, перед покаянным отречением от грехов доходило до высшей степени любования и восхищения. Любое личное переживание, волнение и достижение должно было найти необходимую публичную форму выражения, закреплённую в культуре.
Любовь и дружба
Появляется особая форма дружбы, называемая миньонством - она просуществовала до XVII века. Каждый уважающий себя придворный имел близкого друга, привычки, одежда и внешний вид которого необходимым образом должны были повторять его собственные. Миньонов брали с собой на свидания, прогулку, работу. Такая дружба носила исключительно эстетический смысл и была призвана разбавить одиночество и скуку, а также добавить симметрию в жизнь.
Учтивость и этикет были напрямую связаны с одеждой, которая имела опредёленные смыслы.
Например, если девушка желала заявить о верности возлюбленному то, надевала одежду синего цвета, в то время как одежда зелёного цвета свидетельствовала о влюблённости.
В любви для тех, кто не порывал со всеми земными радостями вообще, проявлялись цель и сущность наслаждения прекрасным как таковым. Чувство влюбленности ценилось намного сильнее чем отношения, а тем более брак. Часто бывало, что молодая замужняя женщина оставалась дамой сердца многих рыцарей, которые выкрикивали её имя на поле брани.
Всё красивое - каждый звук или цветок - украшало любовь. Литература, мода, обычаи упорядочивали отношение к любви, создавали прекрасную иллюзию, за которой люди мечтали следовать. Любовь стала формой фантастического желания. Рыцарский турнир предлагал игру в любовь в наиболее героической форме. Победителю доставался особый подарок в виде платка или поцелуя возлюбленной.
Короткое замыкание
Важно понимать, что средневековый человек жил совершенно в другом мире, нежели мы. Его жизнь была пронизана божественной тайной, а потому любое явление расценивалось как знак свыше.
Он жил в семиотически насыщенном мире. Полном смысловых отсылок и высших смыслов проявлений Бога в вещах; он жил в природе, которая постоянно говорила на языке геральдики.
Умберто Эко
философ, специалист по семиотике и средневековой эстетике
Лев, орел, змей - не только настоящие животные, но символы, указывающие человеку путь к истине, которые значили больше, чем предметы сами по себе. Аллегоризм распространялся на все явления жизни и даже служил призывам к действию.
Часто, когда шум дождя вводит в транс, либо свет лампы преломляется определенным образом, мы тоже можем испытать другую гамму чувств, обычно скрытых в повседневной жизни и делах. Это дает нам ощущение бесконечной тайны мира и может сделать немного счастливее, вернуть в состояние, которое средневековый человек испытывал всегда.
Тёмные века - причина света Возрождения
Красота повседневной жизни считалась греховной, благодаря чему приобретала двойную притягательность, и если перед ней сдавались, то наслаждались как никогда страстно.
В искусстве религиозный сюжет спасал красоту от печати греховности. Если в Средние века в музыке и изобразительном искусстве видели смысл, только если они являлись частью почитания Христа, а вне церкви заниматься искусством было предосудительным, то Ренессанс, преодолев устаревшее представление о радостях жизни как о греховных, «стремится наслаждаться всей жизнью целиком».
Искусством становится вся жизнь, и даже самые неэстетичные формы преобразуются в высшее свидетельство красоты и любования.
В эпоху Нового Времени искусством начинают наслаждаться в отрыве от жизни, оно начинает возвышаться над ней, а сама по себе жизнь теряет эстетическое измерение. С этой потерей и связана тоска по средневековью, эпохой, в которой небо было выше, а трава зеленее.
Итак, мы с вами остановились на моменте крушения микенской цивилизации, которое произошло в результате вторжения варварских племён с севера. Это у нас происходило в XII веке. После чего наступает период XI — IX веков, который мы с вами назвали периодом тёмных веков , гомеровским периодом или же периодом предполисным. Не останавливаясь долго на этом периоде, нужно только отметить самое главное, что характеризует это время. Это период разрушения основ цивилизации. Это разрушение основ государственности. Это разрушение основ, прежде всего, дворцового типа экономики. Это период забвения многих культурных ценностей, которые были созданы в предшествующие века. Это период возвращения к родоплеменным отношениям.
Так что это период, с одной стороны, характеризуется как период глубокого упадка и регресса. И, прежде всего, об этом свидетельствуют те археологические данные, которые имеются в распоряжении историков. Прежде всего, эти данные показывают очень низкий уровень жизни, практически отсутствие социальной дифференциации: практически все погребения этого периода одинаково бедны, это отсутствие предметов роскоши и, прежде всего, предметов, привезённых извне. В это время Греция ни с кем не торговала, и торговать-то ей было не чем в это время.
Это период, когда полностью забывается письменность. Вот то, что мы с вами говорили о линеаре Б, фактически вместе с уничтожением дворцовых комплексов Балканской Греции, с уничтожением дворцового сектора экономики, отпадает необходимость в письменности как в таковой. Не потому, что, повторяю, были уничтожены носители этих знаний. Как говорит традиция, определённая часть микенской знати уцелела и потом даст начало будущей, новой аристократии Греции I тысячелетия до н.э. Потребности в этом уже не было, в такой письменности, которая фиксировала, прежде всего, хозяйственную документацию.
Исчезают навыки в создании высококачественной микенской керамики. То, что мы имеем для этого времени: керамика очень примитивная и с точки зрения изготовления её, и с точки зрения росписи. Причём искусствоведы говорят о том, что в это время вместо так называемого микенского койне, единого стиля, который царствовал на территории Балканской Греции в предшествующий период вне зависимости от существования государственных границ. В это время существует как бы целый набор диалектов, то есть те мастера, которые изготовляли эту керамику, которые жили-то буквально часто в 10-15 километрах друг от друга, они не общались. Это период разобщённости того населения, которое в Греции осталось.
Ещё одним страшным показателем этой эпохи является резкое сокращение численности населения. Опять-таки археологически доказывается, что многие существовавшие поселения, я уже не говорю о центрах, цитаделях, которые были просто разрушены и заброшены, так вот обычные поселения резко сокращаются. Причём сокращение происходит в несколько раз. Скажем, в Арголиде в последний период существования микенской цивилизации было более 40 поселений, в период тёмных веков – не более 6. Даже те поселения, которые продолжали существовать, они резко сокращаются в площади. То есть и в живущих поселениях количество живущих людей становится гораздо меньше.
Население в Балканской Греции становится меньше по нескольким причинам. Прежде всего, разрушение государств привело к политическому хаосу. Недаром в традиции, прежде всего Фукидида, осталось воспоминание об этом периоде, когда греческие племена “шлялись” по Греции. Государство “держит” границы, они дают какие-то рамки. Вот когда нет государств, тогда вот эти племенные группы, которые образовались на базе пришельцев, на базе существовавших ахейских племён, практически в период темных веков очень много путешествовали по этой небольшой Греции. Более сильный старался вытеснить более слабого с тех немногочисленных удобных территорий, которые есть в Балканской Греции. Отсутствие государственности, разрушение государственной инфраструктуры приводило не только к бесконечным боевым столкновениям, это нельзя назвать войной, это были столкновения относительно небольших по численности группировок, но потери от этих бесконечных столкновений были большими.
Потом, как свидетельствует традиция, это был период, когда часто, несколько десятилетий, Грецию опустошали различные эпидемии, болезни.
Время с V по Х века – эпоха, когда Европа представляла собой гигантский бурлящий котел. Возникали и разрушались новые государства, христианская религия распространялась все дальше и дальше, народы переселялись с места на место. Почему же за этим периодом европейской истории прочно закрепился термин «Темные века»? Действительно ли они были «темными»?
Если взглянуть на этот период европейской истории повнимательнее, приходится признать: да, были. Разрушение античной рабовладельческой системы и становление нового феодального общества шло крайне медленно и мучительно. Непрочные внутренние связи римского мира конца эпохи Империи были очень быстро уничтожены варварскими нашествиями, и главный удар обрушился на экономику. Почти замерла торговля – покупателей находилось мало, а купцы, как правило, становились жертвами разбойников или завоевательных армий. Единственным постоянным фактором жизни средневекового человека была нестабильность. В любой момент крестьянин, обрабатывающий свой надел, мог быть угнан в рабство, а защиты от местного барона или от городских властей ждать не приходилось. Город, вокруг которого издавна группировались сельскохозяйственные угодья, сам запирался за ветшающими стенами, надеясь спастись от внезапного набега.
В Европе наступил голод. Трудно представить, но хроническое недоедание стало нормой во всем христианском мире. Ни охота, ни рыбная ловля не могли возместить недостаток хлеба и мяса. Повсюду в Европе в это время авторы монастырских хроник отмечали, что людоедство охватывало целые области. Матери убивали и варили собственных детей. Вслед за голодом и войной неизбежно должны были прийти болезни. Эпидемии выкашивали целые города и селения, порой в некогда цветущей области практически не оставалось живых. За время, прошедшее от падения Римской империи до становления империи Каролингов, население Западной Европы сократилось более чем вдвое. В VI веке началась первая крупная эпидемия чумы, свирепствовавшая в Италии, Галлии и Испании более пятидесяти лет.
Оказались позабыты все технические достижения античности. В V – VIII веках в Европе практически перестали строить из камня. Большинство каменных церквей этой эпохи – римские храмы, слегка перестроенные в соответствии с требованиями христианской символики. То, что не удавалось перестроить, разрушали, чтобы добыть строительный камень. Римляне считали дерево символом варварства – но после падения Рима некому стало так считать, и дерево превратилось в основной строительный материал.
И в сельском хозяйстве варварские народы оказались далеко позади античных земледельцев. Орудия труда, по большей части заимствованные у римлян, не совершенствовались, земля обрабатывалась плохо и неравномерно. Ремесла, некогда принесенные варварами на земли Империи, понемногу сходили на нет. Стеклоделы из рейнских земель лишились соды, ранее поступавшей к ним из средиземноморских областей. Спрос на ювелирные изделия упал, и сохранившиеся до наших дней образцы ювелирного искусства варваров II – III веков стоят в художественном отношении гораздо выше грубых поделок VI – VII веков.
Но самым страшным был упадок нравов, о котором можно судить не только по монастырским хроникам, но и по судебным документам. Во времена, когда древние варварские «правды» понемногу отходили на второй план, когда римское право значило крайне мало, а церковь не могла уследить за паствой, получили широкое распространение так называемые пенитенциарии – сборники, где подробно описывались наказания за различные прегрешения. Человеческая жизнь превратилась в товар – ничем иным, кроме денежных штрафов, нельзя было наказать преступника. Самое жуткое в этих пенитенциариях – скрупулезность. Штрафы варьировались в зависимости от того, например, оторвана ли у пострадавшего рука целиком или болтается на клочке кожи (в последнем случае штраф снижался почти вдвое). Два любых оторванных пальца на руке «стоили» столько же, сколько один оторванный указательный палец.
Властители, чувствовавшие себя совершенно безнаказанно в своих владениях, творили над подданными жесточайший произвол. Французский историк Ж. Ле Гофф точно подметил, что пытки, которым христиане в это время подвергали собратьев по вере, многократно превосходят все то, что творили римляне-язычники с первыми христианами. Людям отрубали кисти рук, жгли лицо раскаленным железом, после чего ждали, пока раны слегка заживут, и возобновляли пытки. Нередко остановить короля или графа, вошедшего во вкус пыток, могло лишь убийство.
Церковь в эпоху Темных веков была, возможно, единственной структурой, сохранявшей какой-то порядок в своих рядах. Умело добиваясь поддержки практически от всех варварских королей, католическая церковь скопила громадные богатства и земельные угодья. Благодаря этому была заложена база для стремительного подъема христианского мира в ХI веке.
В Темные века церковь вела активную деятельность не только в духовной, но и в светской, в политической жизни. Епископы ряда крупных городов были фактически полноправными их правителями, порой вступая в конфликт с королями и майордомами, порой направляя их устремления в нужную церкви сторону. Именно при поддержке католических епископов франкский король Хлодвиг начал расширять границы своего королевства. Сами епископы, выходцы из знатных семейств, преследовали собственные политические интересы, пусть и в рамках деятельности всей Церкви. Такое положение дел неизбежно привело к практически полному взаимопроникновению духовной и светской властей, церкви и королей.
В некоторых странах на первые роли выдвинулась церковь. Так произошло в Испании, где духовные власти готского королевства установили жесточайшие законы, вызвавшие резкую неприязнь населения. Мавров, пришедших на Пиренеи, испанцы встретили довольно спокойно именно потому, что власть мусульман оказалась мягче, чем власть христианских епископов. Практически повсюду епископы были советниками королей, составляли законы и утверждали налоги.
С другой стороны, и короли, крестившись и приобретя поддержку церкви, стремились внедрить в ее структуру своих людей. Нередко король назначал в города своей страны епископов из числа своих приближенных, а сам руководил работой церковных соборов. Из такого союза не могло выйти ничего хорошего. Верховное руководство церкви пало жертвой тех же пороков, что и полуварварская светская знать. Дошло до того, что ряд областей христианского мира надолго отошел от христианства, вернувшись к язычеству, к древним суевериям, с которыми церковь попросту не справлялась. Так происходило в Англии в VI веке и во Франции в VII веке.
Иначе обстояло дело в низших кругах духовенства. Монастыри еще со времен Великого переселения народов были почти единственным прибежищем для простых людей. Варвары-захватчики, как правило, оставляли монастыри и церкви в покое. Еще в V веке готы Алариха, ворвавшись в Рим, признали за христианскими церквями право убежища. В страшную эпоху варварских нашествий монахи, единственные образованные люди, неустанно занимались врачеванием больных, выступали посредниками между населением округи и вождями варварских племен. Святые и подвижники того времени старались, как могли укрепить в людях веру и дать им силы. Монастыри оставались последним оплотом культуры. Рукописи античных авторов, научные труды и литературные произведения сохранялись в монастырских библиотеках, копировались и переписывались.
Мрачные настроения, овладевшие людьми, и фактический развал высших кругов духовенства грозили погубить церковь. Но в 590 году папский престол занял человек, чья политика определила на века вперед самый дух средневекового общества – Григорий Великий.
До избрания на высшую церковную должность Григорий был монахом. Став главой католической церкви, он не изменил данному ранее обету об отказе от всего мирского. Григорий словно возвращал церковь к ее истокам – к тем временам, когда первые христиане, укрываясь в катакомбах от гонителей-римлян, ожидали нового пришествия Мессии и наступления конца света. При Григории тема конца света зазвучала с новой силой. Надо сказать, что этому способствовало многое – страшная чума в Италии, не обошедшая стороной и Рим (папскую резиденцию), голод, войны, полный разлад в умах и душах. Апокалипсис, так красочно описанный Иоанном Богословом, казался совсем рядом. Папа призывал христиан отрешиться от всего земного, покаяться и готовиться к Страшному Суду. «Что толку жать, если жнецу не суждено жить?» – вопрошал Григорий.
Григорий Великий первым поставил со всей остротой главный вопрос Средневековья: о взаимоотношении мирского и духовного начал. В дни, когда мир рушился, следовало выбирать дух. Эта идея оказалась созвучна умонастроениям большинства христиан. Собственно говоря, именно с Григория Великого начинается Средневековье как культурная эпоха.
Период Средневековья (от лат. media - середина) занимает срединное положение между временем Древнего мира и Новым временем. Переход к нему ознаменовался эпохой Возрождения, Великими географическими открытиями, промышленным переворотом и зарождением рыночной экономики. Хронология начала периода Средних веков не вызывает сомнений. За точку отсчета принято считать V в н. э., точнее, 476 г. н. э., когда вождь германских варварских племен Одакр сместил последнего императора Западной Римской империи Ромула Августула. Слово "варвары" произошло от "барбарос", так греки называли всех, непонятно болтающих на неизвестном им и неблагозвучном языке. Слово это стало нарицательным для разрушителей материальных и духовных ценностей. К тому же представители племен - покорителей Рима находились на более низком уровне общекультурного развития, чем греки и римляне.
Для всех, кто изучает экономическую историю человечества, представляется наиболее разумным начать точку отсчета Нового времени, следующим за средневековьем с событий промышленной революции в Англии в 60-х гг. XVIII в.
Условно все Средневековье можно поделить на три этапа: первый - раннее Средневековье с конца V - начала VI в. по IX е.; второй - расцвет. Средневековой цивилизации с X по XV в.; третий - позднее Средневековье - с конца XV до середины XVIII в. О третьем этапе речь пойдет в следующих разделах.
Итак, время действия определено. Место действия - Европа. Слово это произошло от "Эреб" - "Запад" (в переводе с семитского). При греках и римлянах Европа рассматривалась как объект для сбора контрибуций. Она была как бы варварской периферией, границей Римской империи. С севера на юг континент располагается от Северного Ледовитого океана до берегов Средиземного моря, с запада на восток - от побережья Атлантики до Уральских гор. Итак, еще со времен античности понятие Европы отождествлялось с географическим определением "Запад" и противопоставлялось "Асу" (в переводе с семитского "Азия"), или Востоку. Для народов и стран, заселявших уже в те века Европу, можно выделить общие черты экономического, социально-политического и социокультурного развития. На континенте издавна выделялись страны Западной Европы: Англия, Франция, Германия, Бельгия, Голландия, Италия, Испания, Португалия, Скандинавские страны. Здесь быстрее, чем в Восточной Европе, проходили процессы феодализации и индустриализации, ярче проявлялись достижения в науке и технике. Кельтские и германские племена входили в состав Римской империи и имели возможность познакомиться и перенять некоторые достижения передовой для того времени античной цивилизации. Западноевропейские страны с окончанием Великого переселения народов утвердились в государственных границах. Они активно пользовались преимуществами и выгодами своего географического положения. Окружавшие их моря и реки, пересекавшие равнины и горы, содействовали торговле и первичным обменам информацией о различного рода новшествах материальной культуры.
Восточная Европа стала местом расселения славянских племен, оказавшихся по географическому положению дальше от морей и старинных мировых центров культуры.
Своеобразным форпостом Европы на востоке была Византия - правопреемница Восточной Римской империи.
Основной особенностью раннего Средневековья было зарождение феодализма в молодых европейских государствах. Качественно новая цивилизация - Западная (Европейская) формируется именно в Средние века на основе синтеза отношений частной собственности и колоната (арендных отношений) античности и общинно-коллективистских начал европейских племен. Третьей составляющей этого синтеза новой цивилизации была материальная и духовная культура Древнего Востока - фундамента всей мировой цивилизации. Не учитывая эти тесно взаимосвязанные процессы, определившие материальный базис европейской цивилизации, не понять особенности прогресса экономики Европы в Средние века, формирование мирохозяйственных связей.
К началу Средневековья производительные силы Древней Греции и Рима во многом были разрушены, памятники материальной и духовной культуры погибли в огне пожарищ при набегах варварских племен, в беспрерывных войнах, при активной миграции больших масс населения. Забыты были многие трудовые навыки, утеряны квалификации ремесленников. В раннем Средневековье на весьма низком уровне находилось развитие техники и знаний людеі об окружающем мире.
Это вело к низкой производительности труда. Превалировало ручное, кустарное производство. Для успешного освоения огромных новых пространств на севере и в центре Европы, покрытых густыми лесами, примитивными были средства сообщения. Плохая связь между отдельными регионами затрудняла обмен опытом экономической жизни, что тоже сдерживало прогресс. Войны, эпидемии чумы и холеры, массовые заболевания людей и домашних животных сильно подрывали производительные силы общества.
Но одновременно проходил важнейший процесс складывания современных государств, в рамках которых начали постепенно формироваться национальные хозяйственные комплексы. Появление уже в XIII в. в Англии парламента, затем первых конституций в ряде стран в законодательном порядке закрепляло право частной собственности на основные средства . Труды ученых по химии, математике, астрономии, медицине, механике использовались в технических усовершенствованиях, мореплавании; рос уровень жизни людей. Распространению знаний, накопленных человечеством, способствовало книгопечатание. Через 1000 лет после падения Древнего Рима плеяда гениальных мыслителей, возглавляемых по праву Леонардо да Винчи, поставила на службу людям производственный и культурный опыт античности. Они достигли новых высот в технике, науке, искусстве, частенько при этом заглядывая далеко вперед, опережая свое время. Эпоха Возрождения явилась не только расцветом средневековой цивилизации, но и достойно вводила человеческое общество в Новое время, проведя его через Великие географические открытия.
Итак, не получилось плавного перехода, поступательного движения в развитии производительных сил по восходящей линии от эпохи Древнего мира к Средним векам, но несомненен был экономический прогресс, особенно характерный для третьего периода Средневековья.
Началось все с формирования аграрного общества в Европе.
Итак, дорогие друзья, мы, наконец, добрались до « мрачного средневековья». Кстати, вы знаете, почему средневековье называют «мрачным»? Ведь само слово «средневековье» придумали только тогда, когда эта эпоха клонилась к своему концу. И понимали это слово примерно так: типа были светлые времена Древней Греции, Древнего Рима, когда царили образование, культура, разум. А потом пришли варвары и всё пропало. На самом деле, те, кто хорошо знает историю и мифологию, тот в курсе, какими были эти «светлые» времена. Мягко говоря, крайне противоречивыми. В 16 веке человечество снова становится невероятно образованным, культурным и разумным. А что посередине? А посередине лежат мрачные столетия всеобщей дикости, общего упадка Европы, торжества религиозных и прочих предрассудков. Короче, кошмарное время. Ну что ж, давайте разбираться.
Считается, что термин «средние века» (лат. ævum medium - средний век) был впервые введён итальянским гуманистом Флавио Бьондо (1453). До Бьондо основным термином для обозначения периода со времени падения Западной Римской империи до эпохи Возрождения было введённое Петраркой понятие «тёмные века».
Может быть эти "тёмные" и стали впоследствии «мрачными», кто знает. И, кстати, обратите внимание, что «тёмные века» с точки зрения Петрарки продолжались до эпохи Возрождения, а эта эпоха с точки зрения современной истории находится в рамках «средних веков». Так что будем считать, что «мрачное средневековье» - это то, что до Возрождения. А потом – сразу просветление. Но прежде всего, дорогие читатели, мы должны понимать, что какими бы ни были эти века – это всё равно касается лишь истории Европы.
Но не буду вас больше грузить, сообщу лишь, что история портрета в это противоречивое время действительно несколько затормозилась. В период с 6 по начало 15 века этот жанр практически не развивался. Почти сто лет - не шуточки.
С чем это было связано? Дело в том, что вся культура средневековья была направлена на преодоление греховной сущности человека. Всё телесное отбрасывалось как бесполезное, бренное, лишённое вечного начала, искушающее человека. Приоритет духовной жизни находит отражение в искусстве средневековья, которое наиболее ярко воплощается в соборной архитектуре и религиозной живописи и скульптуре.
Если скульпторы Древней Греции ваяли человека таким, каким видели его в идеале - гармонически развитым духовно и физически, то готические художники изображали человека условно, схематично. Изобразительное искусство средних веков должно было укреплять человеческий дух, а не отвлекать его от возвышенных мыслей. На средневековых скульптурах человек лишён половой принадлежности, и женщины и мужчины одинаково плоски, узкоплечи, бесформенны.
В иконописи акцентировалось духовное начало, использовалось плоскостное изображение, часто появлялась диспропорция для того, чтобы внимание зрителя было сосредоточено на духовном, небесном, а не земном. Для этого прибегали к следующим приёмам: на иконе изображали большой лоб - он означал вместилище божественного разума, большие глаза - средоточие духовного в человеке. Акцентировалось внимание зрителя на руке изображаемого (рука благословляет, рука осеняет крестом).
Джотто ди Бондоне - Мадонна на троне (Мадонна Оньисанти)
Почти лишённые индивидуальности, бесстрастные, средневековые изображения людей вряд ли могли быть названы портретами. Быть может вы сочтёте это естественным, как может быть икона – портретом? Кто мог видеть Божью матерь? Не сама же она позировала художникам! О том, кто мог позировать художникам для этого святого образа мы поговорим чуть позже. За мной, дорогие читатели, в светлую эпоху Возрождения!
Чимабуэ. «Мадонна»